пребываю в двух состояниях: мне или пиздец как хорошо, или просто пиздец.
ноябрь, 20
2001 год
2001 год
Спит маленький кораблик,
Он видит волны, чайки, желтый берег,
Он слышит, ветер в парусах гуляет,
Он видит сны...
Перебинтованные пальцы плохо слушают меня и я фальшивлю. Идея приготовить Стар ужин оказалась провальной, так что теперь ее с нетерпением ждем не только мы со Скорпиусом, но и вжаренные в сковородку овощи. Мне кажется, проще ее выбросить и купить новую, но это только кажется. Денег у нас нет, а я только что перевел последние продукты.
Наверное, лучше мне было пойти с ней.
Я вообще-то остался под предлогом, что кто-то должен уложить Скорпиуса.
Время уже за полночь, а он все ползает по креслу, время от времени замирая и вслушиваясь в звуки музыки. Кажется, ему нравится. Может, где-нибудь требуется tapeur?
Впрочем, меня возьмут вряд ли.
Моим первым и последним местом работы бы магазин «Флориш и Блоттс», откуда я вылетел со скандалом. Хотя Теодор уверяет, что у Венника ангельское терпение. А в последнее время он спрашивает, откуда я беру деньги. Думает, наверное, что я скрываю какую-то подработку.
Скверно.
Я беру очередную сигарету и закуриваю. В этом прелесть таких вечеров, когда у них собрание и мне необязательно туда идти. Тогда можно курить, сколько влезет. Ну или сколько позволяют финансы.
Финансы сегодня позволяют немного, но это все же лучше чем ничего.
Спит маленький кораблик,
А завтра вновь - плавать где-то в ванной,
И представлять себя в открытом море,
И корабли...
Интересно, о чем они говорят там?
Не хочу об этом думать. Пустая трата времени и сил. Они барахтаются, как та лягушка, что в конце концов сбила масло, но мы тонем не в молоке, а в воде, и все наши усилия тщетны, мы можем только пить виски, чтобы не умереть раньше времени от переохлаждения, и дождаться пока сломаются все соломинки до единой.
Иногда мне кажется, что нам ломают уже кости.
Мне каждый день ломают позвоночник, ломает его Уизли, с наслаждением, садистской улыбкой, и я уползаю от него, ползу не от того, что в стельку пьян, а от того, что глубоко внутри снова сломан.
За ночь все срастается, чтобы он сломал заново.
Стар мой врачеватель, она не знает, на что обрекает меня.
Мой маленький кораблик
В крови соленой медленно дрейфует,
И от того боится просыпаться,
Усни и ты...
Я с силой ударяю по клавишам резким, совершенно неуместным в колыбельной мелодии, аккордом. Скорпиус пугается этого звука и не находит лучшего способа выразить свой испуг, чем сверзиться с высокой спинки кресла, собрав головой все углы — и стола, и подлокотника, и ножки стола.
Я роняю сигарету на ковер и бросаюсь его поднимать. Ковер дымится. Скорпиус ревет.
- Блять, - негромко констатирую ситуацию я, все равно Скорп всецело поглощен своим ревом и вряд ли отвлечется от этого занятия, чтобы познать новое нехорошее слово.
- Дрейк, что здесь происходит?! - зато Стар услышала, как будто она специально стояла под дверью и поджидала момент для своего ошеломительного появления. - Что ты наделал, отдай ребенка!
Да пожалуйста, только он тяжелый.
Стар продолжает кричать, перемежая брань заклинаниями, а я делаю вид, что не слышу, ибо леди так не выражаются. А это она еще кухню не видела...
Достаю еще одну сигарету и сажусь прямо на пол, сложив по-турецки ноги, прикуриваю от тлеющего ковра. Терять уже нечего, а обещать снова бросить курить еще рано — она все равно не услышит.
Скорпи прижимает маленькой ручкой лед к шишке и смотрит на меня. Я улыбаюсь ему. Он мне тоже, Стар первым делом применила к нему обезболивающее, и рев прекратился. Теперь выражения надо выбирать поаккуратнее.
- … и что ты ему вообще пел? - долетает до меня вполне цензурный вопрос. Астория тоже знает, как легко Скорпиус пополняет словарный запас. Его третьим словом после «папа» и «мама» было «мудак», и он так называл всех остальных, включая Милли, Даф и Тео. После этого нам с Поттером его очень долго не оставляли.
- Про кораблик я пел, - отзываюсь я, понимая, что могу сказать все, что угодно, включая «фиолетовые канканы пляшут огурцы», но у Стар уже готовы следующие вопросы и мой ответ на них не повлияет. Этим супруги похожи на авроров.
- Плавающий в море из крови? - уточняет Астория, и я ясно представляю себе, что кровь в этом море будет моя.
- Угу, - отпираться бессмысленно, она очень «удачно» появилась. А судя по ее настроению, и собрание было на редкость «удачным».
- Твой репертуар мы обсудим завтра, - Стар находит силы, чтобы сдержаться. А может, берет тайм-аут, чтобы подкопить их и обрушиться лавиной, когда у меня будет похмелье и будет достаточно маленькой снежинки, упавшей на лоб, чтобы мой череп раскололся.
- А сегодня что обсудим? - интересуюсь я, как истинный мазохист, втирая бычок в ковер — все равно чистить, а пепельница на фортепьяно, высоко.
- Убийство Авады Рихтер, - отвечает Стар уже почти будничным тоном.
Приехали.
Это последнее собрание, которое я пропустил.
Траву они там курят, не иначе.